Телесность терапии
Юлия Ларионова
События за пределами привычного — точки роста или сети для будущего
Последовательность переживания утраты и горя хорошо описаны в психологической литератур: шок, отупение, горевание, рациоанализация, новый шок, отгоревание и либо нахождение смысла, возрождение к жизни либо падение в глухое отчаяние.
Темные прошлые мысли, светлые надежды,– хорошо, когда они есть именно в такой последовательности. А если случается нечто и нас затопляет болью – приходящей бедой. Неважно когда и какой. Любая беда это всегда потеря чего-то значимого, ценного для нас в своей каждодневной реальности. Сколько бы не говорилось, что счастье в голове и картине мира, что все зависит от отношения, что все в наших силах, но происходит нечто и возникает вопрос: как жить дальше? Что наполняет рот сухим криком. Хорошо если этот крик-вопль прорывается слезами, чтобы отгоревать, отплакать, отпустить ту запредельную муку, которая сжигает изнутри. И не надо никакой классификации видов страданий и потерь – кто пережил, тот знает, что потеря близкого человека, тяжелая болезнь, утрата любимой работы, крушение будущего едины в своем влиянии на тело и душу.Самое сложное – выйти в любой из этих моментов за пределы и просто попросить помощи. Считается, что помощь для слабых, – а сильные молчат. И разрушаются. Боль невыносимой силы ломает, прежде всего, личность человека, отражаясь на психическом состоянии и на физиологии организма. Боль управляет нейрохимическими процессами в клетках, царствует в мыслях и запрещает чувства. Человек теряет облик человеческий, то есть, весь одухотворенно-чувствующий мир, из-за суженного, сумеречного сознания. А дальше либо кровоточащий шрам в душе, деформирующий личность, – и потом физическая болезнь, не поддающаяся самому прекрасному лечению, – либо просьба о помощи. Просьба быть выслушанным и принятым, через что и излечивается душа и тело. Тут и начинаются психологические терзания – потому что свои страдания всегда видятся как самые запредельные, и поделиться ими видится подвигом. Иногда так и бывает. Потому что человек становится человеком среди людей – без людей трудно быть человеком. И вот тут – каверзный момент выбора: чем профессионал в душевной помощи отличается от доброслушателя? Профессионал умаляет внутреннее напряжение рассказывающего тем, что уже слышал и слушал чужие истории, не превознося ни рассказанное ни рассказчика. Иначе невозможно сочувствовать бесконечной череде страдания – никто же не приходит к психологу с рассказом как ему хорошо живется. Избравшие профессию психолога – обычные люди, им свойственны все человеческие слабости гнева, желания поспать, поесть и прочего. Только еще есть желание помогать людям – поэтому и идут. Иначе невозможно снова и снова работать с болью. Лучшие психологи те, кто одинаково равностны, сопереживающи и тверды в своих границах. Не впадать в пафос, не быть излишне сентиментальным или трагичным, ориентировать на действия и результаты – одновременно оказывая поддержку. Профессиональные критерии этой работы перекликаются с тем, что считается мудростью в житейском смысле – здравое отношение к реальности. События горя могут быть точками роста для личности, для души – стать терпимее, стабильнее, внутренне целостнее. Как кристаллическая сеть для будущего, состоящая из множества ячеек. Соединение стремлений и возможностей, и точка пересечения в виде повседневных дел. Помощник-психолог дает толчок каждый день работать ради самого себя – строя себя день за днем, снова и снова.
Жизненный опыт — бессознательное, выраженное в теле
Люди имеют право на болезнь…
Болезнь – это способ выразить что-то.
Когда человек не может выразить это словами, чувствами,
тогда берет слово болезнь.
Франсуаза Дольто
Тело – универсальная база всего полученного нами от окружающей реальности. Тело – материализация нас в действительности: сначала через детство-юность, потом через пол-отношения, потом через нас самих. И тело всегда право. Кто из нас, например, может вспомнить свои детские детсадовские простуды? Только тот, для кого они не неприятны, кто и сейчас дает себе право и возможность болеть. И кого дома любят, поддерживают, понимают – поболел, дал себе передышку и снова в дела. Формы простуды – как проблемы с дыханием и температурой тела – можно рассматривать как страх перед жизнью. Об этом писала французский психоаналитик Франсуаза Дольто.
По ее мнению в момент своего рождения человек внезапно и впервые из среды одной температуры попадает в среду совершенно другой температуры. Люди, которые в этот момент пережили что-то неприятное, могут на всю жизнь сохранить физиологическую хрупкость и склонность к тревогам. Когда ребенок чего-то боится, он переводит этот страх для себя в «Холодно» и отвечает «жарко», то есть дает температуру и реагирует внезапным жаром (Ф.Дальто «Квебекские диалоги»).
Тело, наше бессознательное на поверхности, самый верный доступ в нашей истинности. Иногда истинность становится проблемной – кто не любит себя, хорошо понимает это про свое тело. Слишком толстое или слишком худое, высокое, низкое, с язвой желудка или с чем-нибудь еще таким. Например, новый знакомый через 6 минут после представления заговорил о разводе с женой и о язве желудка. Ситуативно невежливо было ему сказать о связи личных проблем и телесных проявлений. Может быть, найдя удачную форму, в будущем заговорю о боли, о смысле страдания, о бессловесном крике, о поиске себя в себе. И может быть ему это поможет.
Недирективная терапия страдания – связывание разрухи привычного мира с желанием жить
Пройти к своей истинности – жизненная задача, терапией оцениваемая как главная. Все многообразие видов помощи связано с двумя ключевыми понятиями – ненасилием и контекстностью, выраженными в недирективности самой помощи. Иначе ничего не получится. Причем терапией становится то, о чем попросили мы сами – готовность обратиться за помощью и принять помощь. Самая больная тема – работа со страданием. Когда рушится нечто незыблемое и стабильное, привычное измерение меняется, то чем быстрее воля к жизни станет рельефной, тем быстрее произойдет восстановление. Жить надо – а собирание себя процесс не легкий. Тело здесь первое. И рядом телесность. Телесность как сознание, тело и душа. Через нее человек становится самим собой, не прежним. Как это описать? Как возвращение туда, где вы всегда есть.
Телесность человека — объединение проблемного бессознательного опыта, с нашими ценностями
Телесность можно рассмотреть как выражение географии и этнографии сознания. Восприятие телесности начинается с момента технологизации процесса делания тела для жизненных нужд. Техник работы с телесностью превеликое множество. Самые на слуху – йога, цигун, менее известные – ирландские танцы, славяно-горецкая борьба, капоэйра. Какими бы особенностями, присущими климату и темпераменту тех, кто их придумал, не обладали эти примеры – это все формы телесности человека. В данном случае телесность становится формой осознавания себя и культурой образа жизни. Потому что тело – это скоростной лифт глубинного спуска в бездну бессознательного. Если совершить резкое движение – ударить по голове – человек потеряет сознание. А если мягко, нежно, трепетно гладить и долго прикасаться – окажется в полудремотном состоянии. Во всех этих случаях человек окажется за пределами своего сознания – в измененном состоянии сознания – царстве бессознательного. Успешное возвращение оттуда — всегда связь тела и осознания. На этом строится большинство терапевтических методов работы с травмами и проблемами. Объединить то, что скрыто с тем, что есть – вернуться через тело к самому себе.
Метафора через тело — создание нового взгляда на себя
Человек растет, становясь мужчиной или женщиной, через уважение к достоинству в себе. Достоинство, уважение, полнота переживания жизни – это метафора нашей телесности. Телесности в проявлении себя в своей жизни, способности взаимодействовать со всеми реалиями жизни, следованию смыслу своего выбора. Метафора, как всеобъемлющее понятие, транслируется нашим телом через его состояние и через слова в терапии. Снова и снова имея дело с телесными метафорами, происходит заземление и отграничивание себя от множества актов сознания: сложно без специальной тренировки осознавать деятельность своего кишечника как процесс жизни бактерий. Телесность становится перекрестком между телом, сознанием и нашей истинностью – триадой духа, души и тела. Приносящей в наши вопросы наши собственные ответы – терапия телесности реализуется как мостик между страданием, переживанием страдания и осмыслением страдания в достижении гармонии баланса внутреннего и внешнего. Просто говоря, это когда у вас ничего не болит, вы радостно и легко общаетесь и делаете свое любимое дело на своем месте. Иногда к этому приходится идти долго – выскребая все источники боли.
Кризис перехода — новое за порогом. Тело как единство поиска и находки
С этого момента начинается кризис перехода – как ни соблазнительно закамуфлировать его под мягкими обещаниями о легкости и мягкости. В реальности нашего социально-культурного (эгоцентристского) подхода к личности – когда личность для общества строительный материал – не бывает переходов без кризисов. Бывает кризис без перехода или революция без кровопролития. Эволюционные и гуманистические идеи начинают обычно работать в отдельно взятом и не очень продолжительном случае: закрытой ситуации наподобие коммуны. В личной истории любой переход и выход за пределы автоматического следования привычному распорядку связан с неудобством. Некая пороговая величина – как граница зеркального отражения – взгляд на себя через отраженное плоскостью. Любое отражение искажено по законам физики нашего материального мира. То же самое и с нашим психологическим миром. То есть, стремление сделать нечто уже бывшее также ведет к страданию, как и стремление сделать по-новому – чем и отличается практика магии и религии. Причем, и магия и религия едины в методологии, пытаясь выйти за пределы телесного, используя телесное. И немногие по-настоящему вышедшие и там, и там понимают единство телесного и духовного, о чем и пытаются донести другим. Тело, таким образом, становится ареной поиска и находки самого себя через себя – и возможность изменять себя, изменяя свое тело – это ключ к здоровой телесности. Подарком здесь становится базовый сценарий жизни: социально-родственная карта пути. Разумеется, все его ограничения делаются точками роста только в том случае, если мы готовы их в таком качестве рассматривать, интегрируя в себя. Базовый жизненный сценарий – это семейная телесность, обретенная нами к совершеннолетию. Все остальное – наши собственные возможности роста и самосознания. Как любые возможности они не плохи и не хороши, только ограничены или безграничны. А выбор индивидуальной формы активности – рамки свободы доступные нам.
Я как я у себя есть
Результатом становится та запредельность собственного благополучного или несчастного бытия, которую мы называем бытом. Ежедневное времяпровождение, которое совершается в течение нескольких месяцев или лет. Обретение себя как я в телесности. Я, становящееся материальной формой нашего я, как Есть. Это дом, это отношения. Это профессия. Да это просто то, что есть каждый год, снова и снова приносящий нам радость. Вот этот–то результат за пределами слов и есть мастерство терапии и мастерство терапевта, к которому мы можем прийти в поисках собственного смысла. Подчас всего смысла: жизни и себя.
